«Самый поздний»

Осень была необычно теплой. Настолько тёплой, что середина октября казалась августом, и солнечными днями, то и дело, раскрашивала город разноцветьем футболок прохожих. К концу же октября тёплое баловство пошло на спад, всё чаще увлажняя землю, и в лесу, на пнях и деревьях обильно заколосились опята. Именно заколосились, так как их семейная плотность была настолько высока, что напоминала колосья злаковых на ниве. У людей началась грибная страда…

Вдоволь впитав в себя душисто-осеннего лесного воздуха, набрав большую корзину опят, я, улыбаясь от удовольствия, медленно брел по желто-пёстрому ковру листьев, не желая расставаться с умиротворённостью леса. Березовый лес, с небольшим вкраплением елового, ещё не полностью стал прозрачным от безлистья, хотя большая часть светло-желтого уже шуршало под ногами. «Ох, какие ярко-жёлтые листья впереди», — подумал я и тут же заметил, что принятые мной за опавшие березовые листья, оказались шляпками лисичек, с трудом заметными среди лиственной желтизны. Теми самыми, которые появляются одними из первых грибов и, которые, многие любят, считая лучшими не только за приятный запах и гастрономический вкус, но и за целебность. Внимательно приглядевшись к осеннему, пестрому земному разнолистью, я удивился обилию ярко-оранжевых «листьев», оказавшихся грибами…

Вскоре начались неизменные в это время осенние дожди, а вслед за ними и робкие приморозки; прихватит ночью, заледенит, а днём извинится за холодную дерзость, отпуская. Так повторялось неоднократно, но однажды извинений не последовало, как и оттепели — морозный иней
на траве не проронил холодной слезы.

…Я вновь оказался в том же лесу, где совсем недавно собирал опята с лисичками. Лес ещё сохранял какое-то тепло и по сравнению с полем, лугом, было заметно теплее. Пни и поваленные деревья, которые ещё недавно были украшены опятами, опустели. Дружные семейки грибов, будто гномики, попрятались в теплых пещерках до следующего года. И лишь старые, отжившие своё опята, не успевшие уковылять от мороза, напоминали о своём присутствии темными бесформенными кляксами. Лес был совершенно прозрачен, а дол, из многоцветного разно-листья, превратился в темное сырое покрывало, плотно приклеенное и придавленное дождями к земле. И вдруг, на темном листовом покрывале я увидел жёлтые пятнышки. Приблизившись, разглядел — это были совершенно свежие лисички. Они будто спрятались от мороза под потемневшем лиственным одеялом, пережидая и там согреваясь, а сейчас выглянули наружу. Оглянувшись по сторонам, я с легкостью на земном фоне заметил ещё множество любопытных желтых шляпок, вынырнувших к свету. Увидев прекрасные лесные грибы в ноябре, я понял, какой съедобный гриб самый поздний — лисички.

Владимир Каплинский